Случайная империя Валютный рынок

В чем главная причина еврокризиса? В том, что страны валютного союза передали Европейскому центральному банку право печатать для них деньги. Ни они, ни европейские власти не поняли, не догадались, к каким последствиям это приведет.

Когда появился евро, регулирующие органы позволили банкам скупать государственные облигации в неограниченных количествах, не откладывая при этом равнозначную сумму собственного капитала, а ЕЦБ дисконтировал все облигации всех государств Еврозоны на одинаковых условиях. Коммерческим банкам показалось выгодно накапливать у себя облигации слабых стран, чтобы подзаработать пару лишних процентов, что привело к выравниванию ставок по всему региону. Германия, обремененная тяготами восстановления, провела ряд структурных реформ и стала более конкурентоспособной. Другие страны наслаждались ростом потребления и бумом на рынке жилья на фоне дешевых кредитов, и быстро теряли конкурентоспособность.

А затем грянул кризис 2008 года. Правительствам пришлось срочно спасать свои банки. Некоторые вдруг оказались в шкуре стран развивающегося сегмента - с большим количеством долгов в валюте, которую они не контролируют. Европа раскололась на должников и кредиторов, между которыми разверзлась экономическая пропасть.

Когда финансовые рынки обнаружили, что якобы безопасным государственным облигациям грозит дефолт, они резко повысили премию за риск. Это сказалось и на потенциально неплатежеспособных коммерческих банках с балансом, загруженным такими облигациями, и привело к возникновению двойного кризиса в Европе: суверенного долга и банковского/ 

Сейчас Еврозона пытается применять шаблонные решения, которые использовались для мировой финансовой системы во время кризисов 1982 года и 1997 года. И в том, и в другом случае, международные власти истязали периферию, чтобы защитить центр; теперь Германия, сама того не понимая, идет тем же путем.

Детали другие, но суть одна: кредиторы пытаются полностью переложить бремя корректировок на плечи должников, и не признают своей ответственности за возникновение дисбалансов. Интересно, что термины "центр" и "периферия" пробрались в наш лексикон почти незаметно. А, между тем, в Европе центр виноват в произошедшем гораздо больше, чем  во время крахов 1982 и 1997 годов.: он придумал нежизнеспособную валюту и не сумел исправить ее недостатки. В 1980-х Латинская Америка пережила потерянной десятилетие; такая же судьба уготована Европе.

На заре кризиса никто и помыслить не мог о развале Еврозоны: активы и обязательства, деноминированные в единой валюте, так причудливо переплетались, что, казалось, развал приведет к бесконтрольному падению. Но кризис развивался, на национальном уровне финансовые системы менялись, перестраивались в соответствии с новыми условиями. В последние месяцы эта тенденция набирает обороты. Долгосрочные операции рефинансирования ЕЦБ позволили испанским и итальянским банкам покупать гос. облигации своих стран, зарабатывая на большом спрэде. В то же время, банки предпочти продавать внешние активы, а управляющие риском старались уравновесить активы и обязательства на уровне своей страны, а не Еврозоны в целом.

Если бы все продолжалось в таком духе еще несколько лет, распад Еврозоны, вероятно, обошелся бы без глобального охлаждения, но страны кредиторы остались бы с большим количеством непогашенной кредиторской задолженности, взыскать которую было бы очень сложно. Помимо межправительственных трансферов и гарантий, по состоянию на 30 апреля требования Бундесбанка к центральным банкам периферийных стран в рамках клиринговой системы Target2 достигли 644 млрд. евро, и эта сумма растет в геометрической прогрессии на фоне стремительного оттока капитала.

Кризис продолжает разрастаться. Напряженность на финансовых рынках достигла невиданных высот. Берлин, сохранивший контроль над своей валютой, наслаждается самой низкой доходностью за всю свою историю, а в Испании премия за риск по облигациям взметнулась к рекордным высотам.

Реальная экономика Еврозоны сокращается, а Германия - процветает. Это значит, что разрыв между периферией и центром ширится. Политическая и социальная динамика также работает на дезинтеграцию. Общественное мнение, как показывают результаты последних выборов, яростно против фискальной консолидации в любом ее проявлении, и вряд ли оно изменится - скорее придется менять политику. Кто-то должен уступить.

Полагаю, что у властей есть около трех месяцев. За это время им нужно сделать работу над ошибками и развернуть опасные тренды в обратную сторону. Для этого потребуются действительно неординарные политические меры, которые помогут вернуть нас к нормальным условиям, при этом нельзя выходить за рамки существующих договоров. Их можно будет изменить позже, в более спокойной обстановке, чтобы предотвратить появление таких дисбалансов в будущем.

Найти такие чрезвычайные меры, отвечающие жестким условиям, трудно, но возможно. Они должны решать одновременно проблемы банковского кризиса и кризиса суверенного долга, корректируя при этом разницу в конкурентоспособности.

Еврозоне нужен банковский союз: европейская схема страхования вкладов, чтобы остановить бегство капитала, европейский источник финансирования для рекапитализации банков, европейское регулирование и надзор. Страны с высоким уровнем долга нуждаются в снижении стоимости заимствований. Есть много способов сделать это, но для всех нужно одобрение Германии.

Вот тут-то и кроется главное препятствие. Немецкие власти в спешке стараются разработать ряд предложений для саммита Евросоюза, который состоится в конце июня, однако, все говорит о том, что они предложат только самый минимум, на который согласятся все партии - значит решение снова будет лишь временной заплаткой.

Между тем, критический момент уже настал. Греческий кризис достигнет кульминации осенью, даже если греки выберут правительство, которое согласится следовать условиям существующих соглашений с кредиторами. К тому времени немецкая экономика тоже начнет слабеть, поэтому Ангеле Меркель будет еще сложнее убедить своих граждан принять на себя дополнительные обязательства.

Если Германия сумеет предотвратить катастрофу, подобную банкротству  Lehman Brothers, Еврозона, вероятно, не развалится, но ЕС уже не будет тем открытым сообществом, о котором мечталось. Валютный союз навечно будет поделен на должников и кредиторов, Германия будет править всем, а периферию ждет уныние и депрессия.

Само собой, возникнет подозрение относительно роли Германии в Европе - однако, параллели с прошлым страны здесь, конечно, неуместны. Мы оказались в этой ситуации из-за отсутствия плана к действиям. Такова трагедия политических ошибок. Германия - это хорошо налаженная демократия, где большинство людей поддерживает идею открытого общества. Когда немцы осознают, каковы последствия - будем надеяться, что будет еще не слишком поздно - они захотят исправить недочеты в структуре евро.

Европе нужны: европейские фискальные власти, готовые и способные сократить долговое бремя периферии, и банковский союз. Простить долги можно по-разному, не прибегая к выпуску еврооблигаций, и соблюдая жесткие условия фискального договора. При этом, в случае не соблюдения требований, можно лишить страну всех или части преимуществ. Это будет мощным механизмом против моральной недобросовестности. Германия должна выполнять свои обязательства лидера, от этого зависит, в том числе, и ее собственное благополучие.

Джордж Сорос

Европа станет страной, а Берлин – ее столицей

Вопреки мнению Парижа, планы о создании фискального союза как никогда близки к реализации, а эксперты не сомневаются, что центр власти в новом объединении, а вместе с тем и во всем Евросоюзе, переместится из Брюсселя в Берлин.

Нынешняя структура Евросоюза и, в частности, еврозоны больше не отвечает требованиям времени, считает глава немецкого правительства Ангела Меркель (Angela Merkel). «Мы нуждаемся не только в валютном союзе, но и в так называемом фискальном союзе с общей бюджетной политикой, – заявила канцлер ФРГ в интервью телеканалу ARD. – Но больше всего мы нуждаемся в политическом союзе. Это означает, что мы должны постепенно передавать полномочия Европе и наделять ее все большими надзорными функциями».

Вместе с тем Меркель заверила, что создание фискального союза будет проходить вопреки мнению отдельных стран. Отметим, что против такого объединения принципиально выступает новый президент Франции социалист Франсуа Олланд (François Hollande), который предложил Европе преодолеть экономический кризис путем увеличения бюджетных расходов. «Мы не должны бездействовать, если одна или несколько стран не хотят к нам присоединяться», – отметила канцлер.

По мнению экспертов, плачевное состояние испанских финансов и усиливающийся политический хаос в Греции только ускорят темпы создания фискального союза, который должен полностью изменить баланс сил в единой Европе. «Если Франция останется за рамками бюджетного договора, Германия станет единственным лидером Старого континента, – полагает британский политолог Стив Маккормик (Steve McCormick). – Модель, предлагаемая Ангелой Меркель, это не что иное, как рывок в сторону федерального государства. Для того чтобы контролировать новое и более сплоченное объединение, больше не понадобится ни Европейской комиссии, ни единого парламента. Роль Брюсселя, который на протяжении половины столетия выполнял функцию компромиссной площадки между Парижем и Берлином, сойдет на нет. Достаточно будет воли самого крупного кредитора еврозоны – Германии, и непослушным странам будет просто указано на дверь. Уже в ближайшем будущем Берлин может стать синонимом единой Европы».

Ожидается, что на фоне фискального союза также будет происходить слияние центральных банков стран еврозоны, что еще больше усилит роль Германии в новом объединении. «Любой банковский союз потребует еще большего общеевропейского регулирования, – отмечает Рауль Рупарель, обозреватель издания Economist. – Для этих целей потребуется создать центральные механизмы, которые будут сглаживать противоречия между национальными регуляторами. Для того чтобы такой союз реально работал, понадобится создать совершенно новую сеть организаций, которым будет передана часть суверенных полномочий. Хотя мировая экономика по-прежнему будет переживать трудности и довольствоваться слабым ростом, катастрофу удастся избежать. Госпожа Меркель, теперь все зависит от вас!»

Сорос: Евросоюз станет Германской империей

Германия, скорее всего, примет необходимые меры для сохранения евро, но не более того, что в результате даст немецко-доминирующую еврозону, в которой расхождение между странами-кредиторами и должниками продолжит увеличиваться. ЕС тогда станет Германской империей с постоянной депрессией в странах периферийного региона, нуждающихся в постоянных дотациях, приводит мнение инвестора-миллиардера Джорджа Сороса сайт Project Syndicate.

Джородж Сорос: Теперь ясно, что основной причиной кризиса государств-членов евро является передача права печатать деньги Европейскому центральному банку. Они не поняли, что означала эта капитуляция – как и европейские власти.

Когда был введен евро, регуляторы позволили банкам покупать неограниченное количество государственных облигаций, не откладывая собственный капитал, а ЕЦБ предоставлял скидку на все государственные облигации еврозоны на равных условиях. Коммерческим банкам было выгодно накапливать облигации более слабых стран, чтобы заработать несколько дополнительных базисных пунктов, в результате чего в еврозоне процентные ставки стали сближаться. Германия, борясь с бременем объединения, провела структурные реформы и стала более конкурентоспособной. Другие страны пользовались бумом жилья и потребления на фоне дешевых кредитов, что делало их менее конкурентоспособными.

Затем наступил крах 2008 г. Правительствам пришлось спасать свои банки. Некоторые из них перешли в положение развивающихся стран, имея крупную задолженность в валюте, которую они не контролировали. Отражая различия в экономических показателях, Европа разделилась на страны-кредиторы и страны-дебиторы.

Когда финансовые рынки обнаружили, что по предположительно безрисковым государственным облигациям может быть объявлен дефолт, они резко увеличили премии за риск. Это привело к потенциально неплатежеспособным коммерческим банкам, балансы которых были загружены такими облигациями, приводя к двойному кризису суверенного долга и банковской деятельности в Европе.

Сейчас еврозона повторяет то, как мировая финансовая система боролась с такими кризисами в 1982 г. и снова в 1997 г. В обоих случаях международные органы возложили бремя на периферию, чтобы защитить центр; теперь Германия бессознательно играет ту же роль.

Детали различаются, но идея та же: кредиторы переносят все бремя корректировки на должников, в то время как "центр" избегает своей ответственности за дисбаланс. Интересно, что термины "центр" и "периферия" стали использоваться почти незаметно. Тем не менее, в условиях кризиса евро ответственность центра даже больше, чем это было в 1982 г. или 1997 г.: он создал дефектную валютную систему и так и не смог исправить ее дефекты. В 1980-х гг. Латинская Америка переживала потерянное десятилетие; такая же участь теперь ждет Европу.

В начале кризиса распад евро был немыслимым: активы и обязательства, выраженные в общей валюте, были настолько смешаны, что распад привел бы к неконтролируемому банкротству. Но по мере развития кризиса финансовая система становится все более упорядоченной по национальному признаку. Эта тенденция набирает обороты в последние месяцы. Долгосрочное рефинансирование ЕЦБ позволило испанским и итальянским банкам покупать облигации своих стран и получать от этого большой спред. Одновременно банки стали стремиться к сбрасыванию проблемных активов за пределы своих национальных границ, а риск-менеджеры пытаются свести активы и обязательства дома, а не внутри еврозоны в целом.

Если бы это продолжалось нескольких лет, распад евро был бы возможен без кризиса, но это привело бы к большим претензиям стран-кредиторов к странам-должникам, которые было бы трудно удовлетворить. В дополнение к межбюджетным трансфертам и гарантиям, претензии Бундесбанка на 30 апреля к центральным банкам периферийных стран в клиринговой системе "Target2" составили 644 млрд евро ($804 млрд), и сумма растет в геометрической прогрессии вследствие бегства капитала.

Таким образом, кризис продолжает усугубляться. Напряженность на финансовых рынках достигла новых максимумов. Наиболее показательным является то, что Великобритания, которая сохранила контроль над своей валютой, платит самую низкую премию за всю свою историю, в то время как премия за риск испанских облигаций обновила новую высоту.

Реальная экономика еврозоны сокращается, а Германия находится на подъеме. Это означает, что расхождение увеличивается. Политическая и социальная динамика также работает в направлении дезинтеграции. Общественное мнение, выраженное на последних выборах, в большей степени против жесткой экономии, и эта тенденция, вероятно, будет продолжаться, пока не изменится политика. Что-то нужно сделать.

На мой взгляд, у властей есть три месяца, во время которых они могли бы еще исправить свои ошибки и обратить вспять нынешние тенденции. Это потребует некоторых чрезвычайных политических мер, чтобы приблизить условия к нормальному состоянию, и они должны соответствовать существующим договорам, которые затем могут быть пересмотрены в спокойной атмосфере, чтобы предотвратить повторение дисбалансов.

Трудно, но не невозможно определить некоторые чрезвычайные меры, которые бы отвечали этим жестким требованиям. Им придется решать долговые проблемы банков и стран одновременно, не забывая уменьшать расхождения в конкурентоспособности.

Еврозона нуждается в банковском союзе: европейской программе страхования депозитов, чтобы остановить отток капитала, европейском источнике финансирования рекапитализации банков, а также всеобщем надзоре и регулировании еврозоны. Страны с крупной задолженностью нуждаются в облегчении своих финансовых затрат. Существуют различные способы, чтобы обеспечить это, но все они нуждаются в активной поддержке Германии.

Именно в этом и состоит блокада. Немецкие власти лихорадочно работают над предложениями к саммиту Евросоюза, который состоится в конце июня, но по всем признакам они будут предлагать только минимум, по которому стороны могут придти к согласию, подразумевая еще раз лишь временное облегчение.

Но мы находимся в точке перегиба. Греческий кризис придет к кульминации осенью, даже если в результате выборов будет создано правительство, которое будет готово соблюдать действующее соглашение Греции с ее кредиторами. К тому времени немецкая экономика также будет слабеть, так что канцлеру Ангеле Меркель будет еще труднее, чем сегодня, убедить немецкую общественность взять на себя дополнительную европейскую ответственность.

Запрещая крахи, такие как банкротство Lehman Brothers, Германия, скорее всего, сделает достаточно, чтобы удержать евро вместе, но ЕС станет чем-то очень отличным от открытого общества, которое воодушевляло воображение людей. Разделение на должников и кредиторов станет постоянным, при этом Германия будет доминировать, а периферия будет становиться подавленной глубинкой.

Это неизбежно поставит под сомнение роль Германии в Европе, но какое-либо сравнение с прошлым Германии совершенно неуместно. Сложившаяся ситуация объясняется не преднамеренным планом, а отсутствием такового. Это трагедия политических ошибок. Германия является хорошо функционирующей демократией с подавляющим большинством, поддерживающим открытое общество. Когда немцы осознают последствия ‑ будем надеяться, не слишком поздно, ‑ они захотят исправить дефекты в конструкции евро.

Понятно, что нужно: европейский финансовый орган, который сможет и захочет уменьшить долговую нагрузку на периферию, а также банковский союз. Облегчение долгового бремени может быть в разных формах, не только в виде еврооблигаций, которые будут налагать условия на должников, действующих в рамках финансового пакта. Отмена всей помощи или ее части в случае неисполнения условий будет мощной защитой от морального риска. Германии остается жить в соответствии с ответственностью лидера, которую навязывает ей ее собственный успех.

Шокирующие прогнозы на июнь 2012

Facebook: кризис компании может начаться с IPO

         

    
     Долгожданное IPO Facebook  было успешным только на первом этапе выхода на биржу Nasdaq, принеся владельцу более $16 млрд. . В течение первого же дня размещение акций стало большим разочарованием для рынков – ошибка андеррайтеров привела к резкому падению стоимости компании. Из-за слишком большого количества выпущенных акций и их завышенной стоимости, эмитент столкнулся с дефицитом спроса на рынке и вместо ожидаемого роста начался обвал.

     Выход компании  Facebook на рынок в период финансового кризиса, несомненно,  является ошибкой менеджмента, которая может стать для крупнейшей социальной сети роковой. Основная инвестиционная стратегия компании – монетизация мобильных пользователей,  с самого начала выглядела провальной. Направив средства, вырученные от IPO на реализацию этого проекта, компания рискует потерять привлеченные миллиарды и остаться в долгах перед инвесторами. 

     Ближайшие несколько месяцев для Facebook  станут самыми сложными с момента ее основания – будет продолжаться отток капитала из компании, стоимость акций достигнет отметки $10. Таким образом, слишком амбициозное IPO станет началом краха одного из самых перспективных проектов нашей современности.  

«Судный день» для экономики Греции

    
     Внимание рынков приковано к 17 июня, когда результаты выборов в Греции решат дальнейшую судьбу целой страны. Победа оппозиции будет означать отказ Греции от выполнения условий программы спасения и может стать последней каплей, переполняющей чашу терпения ЕЦБ и МВФ. Ответный шаг Евросоюза может стать полной неожиданностью не только для Греции, но и для всего мира.

     Сегодняшняя Греция  - это парализованная экономика, разваливающаяся банковская система и опустошенный бюджет. Единственным активом, сохраняющим платежные свойства, остается муниципальная земля, поэтому в счет погашения внешнего долга кредиторы, вероятнее всего, начнут масштабную приватизацию греческих прибрежных районов. Таким образом, из Евросоюза и зоны Евро Греция выйдет с потерями не только финансовыми, но и территориальными.

     Стабилизация рынков и удержание курса евро в период дефолта Греции возможна лишь проведением масштабных интервенций ЕЦБ, поэтому выход Греции из ЕС будет сопровождаться повышенной волатильностью и резким ростом EUR к основным валютам.

Испанский кризис достиг своего апогея

     Испытав шок от стремительного роста долговых обязательств в начале второго квартала, Испания поспешила отказаться от дальнейшей финансовой помощи ЕЦБ. С  этого момента начался наиболее тяжелый этап рецессии - развал банковской системы. Несостоятельность испанской кредитной системы и национализация крупнейшего банка  страны Bankia привели к снижению агентством Moody's рейтингов 16 банков, некоторые из которых оказались на «мусорном» уровне «Ba3». 

     Потеря доверия к банкам страны привела к панике  вкладчиков и масштабному выводу сбережений. Для наиболее слабых компаний банковского сектора это означает банкротство.  Вслед за кредитными организациями стагнация парализует остатки промышленности, и четвёртая по величине экономика еврозоны станет настоящей катастрофой для всей Европы. Выход Испании из Евросоюза будет означать его развал и приведет к обесцениванию, а затем и полному упразднению условной валютной единицы Евро.