Пусть
евро уже наконец развалится, так всем будет лучше. В противном случае
нас ждет много боли. Уильям Хог, будучи лидером партии Консерваторов,
однажды сравнил Еврозону с горящим зданием без пожарного выхода. Если ты
оказался там, ты в ловушке. Очень образное и точное сравнение, и
молодые греки, пожалуй, полностью с ним согласны: экономика страны уже
сократилась сильнее, чем Германия во время Великой Депрессии, а число
безработных среди молодежи не старше 25% превышает 55%. Не удивительно,
что Антонис Самарас, премьер министр Греции, предупреждает о том, что
страна на пределе, еще один небольшой нажим и демократия с треском
рухнет, как это был в Веймарской Германии. Не удивительно, что Испания,
где безработица среди молодежи почти так же высока, как и в Греции, не
хочет обращаться за помощью в Европейский центральный банк.
Неограниченные покупки испанских облигаций обойдутся стране слишком
дорого: ей придется усилить меры фискальной консолидации для населения,
уже изнывающего под тяжким бременем.Анализ рецессий за всю историю, начиная с 19 века, показывает, что они, как правило, бывают короткими и стремительными. Они как простуда - неприятные но быстро проходят. Конечно, бывают случаи, когда после простуды начинаются осложнения, и чем дольше тянуть с правильным лечением, тем хуже прогноз. Они превращаются в пандемию, разрушая иммунитет экономик, и распространяясь от страны к стране. Нечто подобное происходит сейчас и в Еврозоне. Деловая активность стремительно падает в Италии и быстро слабеет во Франции, даже Германия начала сдавать позиции. Уровень безработицы в валютном союзе достиг рекордных уровней на фоне усугубления рецессии. Падение спроса ведет к корпоративным банкротствам, усиливая проблему безнадежных долгов для и без того больных банков. Они, в свою очередь, сворачивают кредитование. Финансы правительств также находятся в самом плачевном состоянии, требуя от министров финансов искать новые способы экономии. Таким образом, экономика лишается еще одного источника спроса, осложняя процесс сокращения дефицитов бюджета и национального долга. Проблемы Европы негативно влияют на всю мировую экономику. Они усиливают давление на и без того ослабленные Штаты, повышая шансы Митта Ромни на победу в президентской гонке. Они ведут к снижению темпов роста в Китае, что, в свою очередь, служит поводом для эскалации торговых конфликтов.
За последние десять лет темпы экономического роста в Еврозоне оказались ниже, чем в Японии во время потерянного десятилетия 1990-х. Пропасть между богатыми и бедными странами лишь расширилась. Недалек тот час, когда каждый восьмой европеец работоспособного возраста будет жить на пособие по безработице. Приток внутренних инвестиций в европейское экономическое болото быстро сокращается и скоро совсем иссякнет. Валютный союз доказал свою абсолютную несостоятельность. Бизнесу подобное явление хорошо знакомо. Компании часто банкротятся и закрываются. Коммерческий мир - за возмутительным исключением «слишком больших» банков - живет по простому правилу, выведенному опытным путем: если компания работает, она растет и процветает, если нет - то остается за бортом. Единая валюта живет по другим законам. В противном случае она бы уже давно перестала существовать. Это проект, построенный по принципу «сверху вниз», отпрыск эпохи «Просвещения»; его создали технократы, основываясь на своем собственном рецепте счастья, простом, рациональном и красивом. Рецепт оказался неудачным.
Председатель Европейского центрального банка Марио Драги уже заявил о том, что будущее евро не обсуждается: у Европы может быть два, три и даже больше потерянных десятилетий, но это ничего не изменит для тех, кто считает валютный союз последним словом экономической и политической мысли. А, между тем, второе потерянное десятилетие более чем реально. Прогноз по мировой экономике Международного валютного фонда рисует тревожную картину, очень похожую на положение Британской политики после Первой мировой войны: сегодня Европа во многих вопросах наступает на те же грабли, что и Великобритания в свое время. Когда стихли выстрелы в 1918 году, Великобритания обнаружила, что ее национальный долг вырос до более чем 40% от ВВП, а цены увеличились в два раза по сравнению с довоенными уровнями. У правительства было две основных зажачи: вернуть фунт в золотой стандарт по курсу 1914 года и сократить национальный долг. С этой целью началось монетарное ужесточение (повышение процентных ставок и валютного курса) и фискальное ужесточение (повышение налогов и сокращение расходов). Ставки к 1920 году подняли до 7%, а Минфин зафиксировал первичный профицит бюджета (без учета процентных выплат по национальному долгу) на уровне 7% от ВВП.
Как и в Еврозоне сегодня, большое внимание уделялось внутренней девальвации. Британия стала менее конкурентоспособна, но смогла вернуться на мировые рынки, снизив зарплаты и цены. Но вот, что говорится в исследовании МВФ: «Сочетание жесткой монетарной и фискальной политик, нацеленных на значительное сокращение целевого уровня и возврат к довоенному паритету, повлекло за собой катастрофические последствия. Безработица достигла колоссальных высот, экономика почти не росла, и, что самое главное, долги продолжали накапливаться. Конечно, Великобритания пыталась снизить цены гораздо сильнее, чем это потенциально возможно сегодня в результате внутренней девальвации, но, в целом, динамика одинакова». В некотором смысле, политический режим в Еврозоне не такой драконовский, как в Британии 20-х годов. Краткосрочные процентные ставки снижены, ЕЦБ наводнил финансовую систему денежными средствами и планирует покупать государственные облигации, хоть и на жестких условиях.
Также можно сказать, что мы имеем дело с интерпретацией золотого стандарта. Стандарт был, по крайней мере, в теории, саморегулирующимся механизмом, поскольку страны с торговыми профицитами накапливали золото. Это вело к росту объемов кредитования, и, соответственно, к усилению инфляционного давления, падению конкурентоспособности и сокращению профицита торгового баланса. Сегодня у евро нет механизмов, способных заставить крупные нации-кредиторы (в первую очередь, Германию) сократить свои колоссальные профициты. Золотой стандарт рухнул в 1930-м году, Британия первая покинула его из-за нестерпимого экономического давления. Те, кто относится к евро с религиозным трепетом, не могут даже помыслить о том, что ему уготована такая же участь. Будем надеяться на то, что они ошибаются. Для Европы будет лучше, если евро разобьется вдребезги, позволив странам провести девальвацию и ввести контроль над потоками капитала. Им все равно придется тяжело, но, по крайней мере, они смогут укрепить свои экономики и выплачивать долги постепенно. Есть и другой вариант: сидеть и смотреть на языки пламени, поднимающиеся все выше и выше, и грозящие сжечь нас всех заживо.
